Кижи - деревянное чудо

Кижи – небольшой островок у северо-западных берегов Онежского озера. В длину с юга на север он протягивается на 8 километров, в ширину – с запада на восток – достигает почти полутора километров. В отличие от соседних (а их на озере насчитывается немногим более тысячи шестисот пятидесяти) островок Кижи плоский, едва возвышающийся над водой, и просторный. Лишь в некоторых местах его берега покрыты зарослями ивняка. Возможно, именно безлесость и открытость солнцу стали причиной особой любви карелов к этому месту. И хотя расположенная на островке деревушка состоит всего из нескольких дворов, тем не менее, слава о ней идёт по всему миру. Ведь именно здесь стоят удивительные, неповторимые создания древнерусской архитектуры – деревянные церкви и избы, поставленные искусными плотниками без единого гвоздя.

В далёкие языческие времена на этом просторном острове располагалось место для кижат – старообрядовых игрищ, от чего, собственно говоря, он и получил своё название. Правильность ударения в слове «Кижи» на последний слог до сих пор является спорным вопросом. Несмотря на то, что во многих словарях указан именно такой вариант, в Карелии традиционно используется исходное произнесение – с ударением на первый слог (впрочем, это может быть связано с особенностями карельского и финского языков).

Но откуда же появились на острове столь дивные творения? Для этого нам придётся совершить краткий экскурс в историю этих мест.

Небольшой островок Кижи был обитаем издавна. А после становления на Руси христианства, на нём возникло довольно крупное для того времени поселение – Кижский погост. В старину «погостом» называли значительную территориально-административную единицу, состоявшую из нескольких волостей, со множеством сёл, деревень, выселков, хуторов и починков. Погостом именовалось и самое главное поселение этого района, по современным меркам служившее как бы столицей или административным центром. На погосте жили представители светской и церковной власти, стоял стрелецкий гарнизон, проходили народные сходы, весёлые ярмарки, церковные или иные празднества. Сотни крестьян, ремесленников и торговцев из окрестных волостей съезжались сюда на лодках, шумели в лавках и питейных заведениях, до отказа наполняли «дворы на приезд». Здесь были приказы и суды, магазины и мастерские, амбары и склады, церкви и школы – одним словом, на погосте сосредотачивалась вся духовная, культурная, хозяйственная и политическая жизнь округа. Причём, что удивительно, на кижском острове всё это размещалось на относительно небольшой площади – всего 8 х 1,5 километра.

Как всякое крупное христианское поселение Кижский погост имел свою церковь. Первое православное святилище было возведено на Марьяниной горе (так называется невысокий холм в центре острова), на том самом месте, где некогда располагалось языческое капище. Но за многие годы наспех построенная церковь обветшала, службу в ней править перестали и, простояв полуразрушенной около ста лет, она в одну из ночей сгорела от удара молнии. Священники увидели в этом плохое предзнаменование. С тех пор на Марьяниной горе больше ничего не строили, а новую церковь – Преображенскую – возвели на другом месте.

Окончание строительства пришлось на 1714 год, то есть на самый разгар Северной войны. Это было то знаменательное время, когда Россия прочно утверждалась на берегах Балтики, становилась могущественной морской державой. Для Карелии, Поморья и Заонежья Северная война имела особое значение. Граница со Швецией – этот вековой источник опасностей для крестьян порубежных погостов – вновь отодвигалась на запад. Народ, таким образом, мог вздохнуть свободнее, перед ним снова открывалась возможность вернуться к мирному труду и созидательной деятельности.

По одному из старинных преданий Преображенская церковь обязана своей необычной архитектурой прихоти Петра I. Якобы путешествуя из Повенца Онежским озером, царь остановился на отдых у Кижского острова и пожелал осмотреть его. А, заметив множество срубленного леса и, узнав о постройке, собственноручно начертил план. Так это было или нет, за давностью времён достоверно сказать уже невозможно. Не исключено, конечно, что Пётр, будучи неплохим плотником, в общих чертах набросал чертёж. Но вряд ли даже такой прогрессивный государь смог бы так точно передать тонкости и нюансы древнерусского зодчества, тем более в столь ярком и масштабном их проявлении.

Преображенская церковь поднимается на 37 метров. Она вся срублена из дерева – от основания до вершины, от помещённых в карельскую землю деревянных балок фундамента, до кончика деревянного креста на верхнем куполе. Но самой замечательной особенностью церкви является то, что собрана она без единого гвоздя. Только чешуйчатая одежда куполов – лемех – прибита коваными гвоздями, по одному гвоздику на каждый лемех. Кованые гвозди имеют четырёхугольное сечение, поэтому чешуйки стоят на месте прочно и не вращаются. Все прочие части церкви хитроумно соединены друг с другом точно вырезанными пазами и выступами. Причём сделаны они так, что соединение не позволяет сооружению развалиться. Чем больше нагрузка – тем прочнее брёвна сцепляются друг с другом. Такова была традиция русского плотничьего мастерства. Впрочем, здесь дело не только в традиции, просто древние русские плотники никогда не знали недостатка в дереве, а вот металлические гвозди являлись для них дефицитом. Особенно в северных областях, куда этот редкий и дорогой товар надо было завозить из районов России, славящихся железными рудами и кузнечным ремеслом.

В силу тех же условий, и опять-таки согласно традиции, Преображенская церковь сооружена только с помощью топора и долота, без вмешательства пилы, хотя пила у русского народа уже давно была в ходу. Русский плотничий топор – удивительный инструмент! В руках северного плотника он превращался в поистине универсальное орудие. Конечно, намного удобнее было бы перерезать брёвна пилой, но сила привычки и власть древних традиций были настолько велики, что даже толстые стволы деревьев перерубали топором, да так искусно, что не оставалось ни малейшей зазубрины. При этом капилляры древесины в месте удара сжимались, и брёвна на торцах меньше впитывали влаги, соответственно, меньше были подвержены гнили.

Припазовка брёвен в Преображенской церкви – ещё одно чудо плотничьего мастерства. Ведь срубы на Руси обычно конопатили (и конопатят до сих пор) – кто паклей, кто мхом. Но в случае церкви в Кижах надобность в этом отсутствовала. Более того, конопатить было просто невозможно – так точно и так плотно одно бревно прилегает к другому.

Современные специалисты усматривают в архитектурной композиции кижской церкви единственное в своём роде соединение артистической импровизации и строгой классичности всех пропорций и деталей. В её основании лежит восьмигранный сруб. Такая форма применялась в старину для высоких, объёмистых строений, а, кроме того, она имела немало других преимуществ. Восьмигранная основа давала больше возможностей для обстройки приделами, галереями, крыльцами, что не только удобно, но и красиво. Сооружение от этого становится более величавым и живописным.

На первом восьмигранном срубе церкви в Кижах размещён второй – чуть меньшего размера, на втором – третий, ещё более мелкий. Основание обстроено четырьмя прирубами – по сторонам света. Само здание церкви не имеет фасада, в нём как бы нет разделения на главное и второстепенное.

Помимо отсутствия гвоздей славится Преображенская церковь своими куполами, коих ровным счётом двадцать два. Каскады куполов ошеломляют. Да и остальные детали архитектуры достойны удивления. Даже не искушённому в архитектуре человеку видится в этом удивительном здании что-то от сказочных теремков, и в то же время от него веет богатырской, былинной эпичностью. Разметали в стороны свои крылья стрельчатые бочки – словно кокошники русских красавиц, выгнулись дугой деревянные гребни, а на гребнях – устремились ввысь стройные барабаны и луковичные главы с крестами, покрытые чешуёй сибирского лемеха. В северные белые ночи светятся они загадочным фосфорическим светом, в сумрачный день кажутся тускло-серебряными, в погожий – голубеют. Иногда купола ярко белеют, будто полированный алюминий, порой бывают тусклыми и свинцовыми, а в иные дни становятся зелёными, словно замшелыми или бурыми, как земля. Но поразительней всего они меняются, когда солнце садится за дальние острова: тогда все двадцать два купола медленно разгораются под холодно зеленеющим небом, словно наливаются жаром и после заката долго ещё не остывают.

Ступенчато поднимающиеся луковки куполов на первый взгляд кажутся одинаковыми, но если приглядеться, можно заметить чередование больших и меньших. Древние зодчие прекрасно понимали, что не будь чередования размеров, единство превратилось бы в унылое однообразие.

Три восьмигранных сруба, их пристройки, крыша, поддерживающие купола барабаны и все детали отделки Преображенской церкви выполнены из кондовой сосны, особенно крепкой и смолистой, выросшей на очень сухом грунте. И только покрывающий купола лемех осиновый. Этот вид древесины хорошо поддаётся обработке, не трескается и не коробится под дождём и солнцем. Лучше других осина противостоит разрушительному действию времени, от которого лишь словно седеет, приобретая сизоватый глянец.

То, что снизу представляется чешуйкой на куполе, на самом деле довольно большая – до 40 сантиметров длиной, вытесанная топором слегка выпуклая и ступенчато сужающаяся книзу пластина. Это своего рода особая деревянная черепица. Как и положено черепице, пластины лемеха положены внахлёст. На двадцати двух куполах Преображенской церкви их насчитывается 30000! И все они вытесаны топором! Несмотря на, казалось бы, грубую обработку, размеры каждой пластины строго выдержаны, а на ощупь они гладки и даже шелковисты.

В Преображенской церкви почти нет украшательских элементов. А те немногие, что имеются, так же вытесаны топором или выбиты долотом. Просто удивительно, насколько филигранно древние мастера умели столь грубыми орудиями вырезать тончайшие кружева орнамента.

И ещё об одном чуде Преображенской церкви следует сказать. Её строители думали не только о красоте линий и архитектурных объёмах, они также заложили в целиком деревянное сооружение уникальную систему отвода дождевых вод. Ведь в конечном итоге от этого зависело, долго ли стоять их творению. Путь дождевой капли от креста центральной главы до земли весьма долог: с лемешины на лемешину, с главки на бочку, с бочки на полицу, потом на водотечник, с яруса на ярус, с уступа не уступ и, наконец, на землю у основания церкви. Но и отсюда вода отводится по специальным канавкам, как можно дальше от деревянного фундамента. Всё объединено в продуманную до мелочей техническую систему защиты здания от осадков. Предусмотрена даже возможность, если капли дождя всё-таки проникнут через крышу: чтобы они не попали внутрь церкви и не испортили живопись нижнего восьмигранного сруба, над ним сделана двускатная крыша из толстых досок, слоя бересты и обрешётки под бересту. Под скатами этой крыши лежит наклонный долблёный лоток, по которому вода (если она всё же проникнет внутрь) стекает наружу. Даже если лоток по недосмотру прохудится, так на это случай под ним сделан второй такой же, страхующий.

По своему типу Преображенская церковь – это летний (или холодный) храм, в котором принято служить только в особо торжественных случаях, в дни местных престольных праздников, да и то лишь в течение короткого северного лета. У церкви нет зимних рам и двойных дверей, нет утеплённого пола и потолка. Но благодаря этому в ней меньше сырости, через открытые проёмы происходит непрерывная естественная вентиляция и просушка всех помещений, частей и конструкций, и, следовательно, меньше опасность появления гнили, опасных грибков и насекомых.

Однако, как бы умно всё ни продумали древние мастера, почти три века в суровом северном климате это серьёзное испытание для целиком деревянного здания. И чтобы потомки могли увидеть Кижи в первозданном виде, карельское министерство культуры разработало целый комплекс мер по сохранению Преображенской церкви. Денег реставрация, конечно же, потребовала немалых, но уместен ли торг, когда речь идет об уникальном памятнике?

Чтобы сохранить рукотворное чудо, изнутри его обшили сорокаметровым металлическим каркасом. Периодически при помощи специальных домкратов, отдельные части здания аккуратно приподнимают и после проведения реставрационных работ бережно возвращают на место.

Построенный без единого гвоздя деревянный храм сегодня привлекает сотни тысяч туристов со всех концов света. Сейчас в Кижах размещается Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник. С 1990 года он включён в перечень Всемирного наследия и находится под защитой ЮНЕСКО.

Согласно легенде строитель Преображенской церкви в Кижах, по окончании работы забросил свой топор далеко в Онежское озеро и сказал: «Поставил эту церковь мастер Нестор. Не было, нет, и не будет такой». И действительно, слова его оказались пророческими. Такой церкви больше нет нигде в мире. И не будет!