Алехандро Ходоровски. Психомагия. Поэтический акт (ч.2) (Alejandro Jodorowsky. Psicomagia. El acto poético)

СОДЕРЖАНИЕ (*)

Аннотация 

ПРОЛОГ (Алехандро Ходоровский)

ПСИХОМАГИЯ
Психомагия. Очерки о панической терапии
Вступительное слово (Жиль Фарсе)  
Поэтический акт (ЧАСТЬ 1 ) (ЧАСТЬ 2)
Театральный акт
Акт сновидений
Магический акт
Психомагический акт
Некоторые психомагические акты
Краткий психомагический сборник
Власть воображения
Лекции для мутантов
Предисловие (Хавьер Эстебан)
Ключи к душе
Обелиск жизни
Невидимый мост
Видения
Искусство исцеления
Понимание жизни
Ускоренный курс креативности
Введение
Упражнения для воображения
Техники воображения
Применение терапевтических практик
Приложение. Психомагия: применение поэзии для лечения  болезней ума
Мартин Бакеро

Поэтический акт (часть 2)

Постепенно мы перешли к более серьезным актам. Я учился на факультете психологии. Однажды я почувствовал себя сытым по горло, и решил выразить свое состояние перенасыщения при помощи акта. Я вышел из класса и спокойно помочился прямо перед дверью ректора. Конечно же, я однозначно рисковал быть исключенным из университета. Случилось чудо, меня никто не увидел. Я выполнил свой акт и ретировался, облегченный, во всех смыслах этого слова. В другой раз, мы положили большое количество монет в дырявую сумку и пересекли с ней центр города: было потрясающе наблюдать, как все склонялись нам вслед, улица – полная согбенных тел! Мы также решили создать наш собственный воображаемый город в городе реальном. Для этого мы должны были провести процедуру инаугурации. Мы отправились к подножию статуи, одного знаменитого памятника и организовали там церемонию инаугурации, в соответствии с нашими фантазиями. Это все равно, что для нас трансформировать Национальную Библиотеку в своего рода интеллектуальное кафе. Без сомнений, это было истоком Мистического Кабаре. Важным было дать названия вещам: присвоить им новые атрибуты, нам казалось, что посредством этого мы их трансформируем.

Кроме того, мы посвящали себя и более невинным актам, но от этого не мене мощным, как например, однажды мы положили в руку кондуктора автобуса, который пришел проверить наш билет, красивую ракушку. Мужчина был настолько ошеломлен, что долгое время не мог произнести ни слова.

Вам в то время едва исполнилось двадцать. Как смотрела Ваша семья на эти экстравагантные выходки?

Как ты знаешь, я происхожу из семьи эмигрантов, которые восемь часов в сутки проводили в стенах своего магазина. Когда поэзия таким образом вошла в мою жизнь, они смотрели на все это с открытым ртом. Однажды, мы вместе с друзьями взяли манекен и одели его в одежду моей матери. Затем мы расположили его, словно труп, окружив свечами, и начали над ним заупокойное бдение прямо в нашем семейном салоне. Поскольку у нас был театр, то в нашем распоряжении были все необходимые реквизиты, и впечатление от всего действа было подавляющим. Когда пришла моя мать, то увидела собственную заупокойную мессу! Все мои друзья сразу принесли ей свои извинения… Все это, конечно, производило огромное впечатление на мою семью. Был случай, когда мы заполнили всю родительскую кровать червями.

Но все это очень жестоко, Вы были отвратительным сыном…

Я любил их, но хотел, со всем своим юношеским безумием, разрушить границы. Эти акты сотрясали их, вынуждали раздвинуться. Что еще можно сделать с непредвиденным? Жизнь такова, понимаешь? абсолютно непредсказуемая. Ты считаешь, что день пройдет так или этак, а в реальности можешь быть сбит грузовиком на углу, ты можешь встретиться со старинной любовницей и отвести ее в отель, чтобы заняться там любовью, а может случиться так, что тебе крыша на голову упадет, пока ты работаешь. Телефон может прозвонить, чтобы сообщить тебе о хорошем, а может и о плохом. Все наши акты юных поэтов служили именно тому, чтобы разрушить этот устоявшийся мир моих родителей. Ситуация, когда родители открыли кровать и обнаружили там месиво из червей, со всей отчетливостью символизировала то, с чем мы сталкиваемся каждый день, ежедневно.

Мой отец практиковал психомагию, сам того не ведая: он считал, что чем больше в наличии товара, тем больше удастся его продать. Надо было создать впечатление, что товара – в избытке. Был момент, когда он выстроил позади себя целый ряд ящиков, якобы переполненных носками. Из одного из ящиков слегка высовывался носок, чтобы создать впечатление, что он переполнен, хотя на самом деле, внутри абсолютно ничего не было. Однажды, когда магазин был полон клиентов, один из моих друзей, в подпитии, принялся открывать все ящики. Впоследствии, он написал стихотворение, прославляющее моего отца как личность исключительную, сравнимую с великими мистиками: так же, как и они, он продавал пустоту!

Ваш отец должен был бы быть в ярости…

На самом деле, нет. Каждый раз, когда происходил один из подобных актов, моя семья испытывала сильный шок, который сопровождался потерей дара речи, вследствие полного недоумения. Это полностью выходило за рамки их понимания, и это оказывалось настолько необычным для них, что казалось им сном наяву, чем-то, за гранью их повседневной жизни. Все эти акты носили черты некоего сновидения, сумасшествия. Помню, что Линн и я, мы сосредотачивались на странных задачах: как-то раз, уставши от университета, мы отправились на поезде в Вальпараис, решив не возвращаться оттуда до тех пор, пока какая-нибудь пожилая сеньора не пригласит нас на чашечку чая. Наша задумка исполнилась, и мы с триумфом вернулись в столицу.

Однажды, вместе со своим другом, я отправился в приличный ресторан, мы были очень элегантно одеты, и там мы заказали бифштекс с перцем. После того, как нам его принесли, мы натерли все тело мясом, испачкав свою одежду. И как только мы это проделали, снова заказали то же самое и повторили этот акт. Мы повторяли его пять или шесть раз, до тех пор, пока весь ресторан не обратился в панику. Год спустя мы вернулись в то же учреждение, но хозяин его вышел со словами: ”Если вы думаете повторить все, что вы делали в прошлый раз, не надейтесь, что я впущу вас в ресторан”. Наш акт подействовал на него так, как будто время остановилось. Прошел год, но для него это случилось, словно неделю назад.

Ваши слова напомнили мне один случай, когда мне было лет пятнадцать или шестнадцать. Я был погружен в чтение Достоевского, и эти экзальтированные русские, которые внезапно переходили от уныния к восторгу, то возбуждались по какой-то причине, то падали ниц, - я был ими очарован. Однажды я сказал своим друзьям: ради чего двигаться вперед? Что случится, если весь мир остановит движение? Куда мы идем? И мы решили лечь посередине улицы, и не двигаться. Пешеходы проходили над нами, некоторые делали замечания. Если я не ошибаюсь, это был поэтический акт…

Конечно! И я уверен, что если наши читатели задумаются, то обязательно вспомнят схожие моменты жизни, когда задаешься такими вопросами. Мы так же, укладывались спать прямо перед дверями банка, грязные и оборванные, чтобы показать людям, что экономический кризис всегда возможен, что нищета может настигнуть в любой момент. Но, еще раз повторюсь, все это происходило в Чили, в стране, охваченной коллективным безумием. Конечно, мы не могли в той ситуации зайти слишком далеко. Большинство чилийских бюрократов жили правильной жизнью до шести часов вечера, но как только они выходили из своих офисов, тут же напивались и меняли свою личность, да практически и тело. Оставляли свою бюрократическую идентичность, чтобы воспринять магическую реальность. Праздник был повсюду, вся страна была сюрреалистической, не ведая этого.

Объяснялась ли эта атмосфера только лишь чилийским темпераментом?

Люди, считающие себя разумными, то есть те, которые не верят в силы этого мира, не совершают сумасшедшие поступки. Но в Чили землетрясения происходили каждые шесть дней! Сама земля этой страны была, так сказать, в конвульсиях. Это значило, что весь мир был субъектом сотрясения, физического и экзистенциального. Мы жили не в надежном мире, управляемом устоявшимся буржуазным порядком, а в сотрясаемой реальности. Ничто не оставалось незыблемым, все сотрясалось!... (Смех…)  Все жили в состоянии ненадежности, как в материальном, так и в относительном смысле. Никогда не было известно, чем закончится гулянка: замужняя пара в шесть вечера могла развестись в шесть утра, гости могли  выкинуть мебель в окно…
И правда, тревога обитала в самом сердце этого безумия. Страна жила в бедности, социальные классы очень различались…

Прошло уже несколько десятилетий… По прошествии времени… как Вы находите эти акты? Помимо живописности, чему они Вас научили?

Смелости, юмору, способности подвергнуть сомнению постулаты обычной, повседневной жизни и любви к вольным поступкам. А каково определение поэтического акта? Он должен быть красивым, эстетным, и обходиться без всякого обоснования. Он может даже привести к некоторому насилию. Поэтический акт – это призыв к реальности: надо уметь смотреть в лицо собственной смерти, быть готовым к непредвиденному, ко встрече с собственной тенью, с червями, которые кишат внутри нас самих. Эта жизнь, которую мы хотим видеть логичной, в действительности, безумная, шокирующая, великолепная и жестокая. Наше поведение, которое мы считаем логичным и разумным, на самом деле, нерационально, безумно, противоречиво. Если бы мы со всей ясностью посмотрели на нашу реальность, мы бы заметили, что она поэтична, нелогична, изобильна. В те времена я был, без сомнения, незрелым, безмозглым, наглым юнцом; но это не мешает считать, что то время научило меня также безумию творческого существования и идентифицироваться с границами, в рамки которых большая часть людей сама себя заключает до тех пор, пока они ее сдерживают и не позволяют вырваться.

Поэзия не признает стереотипов мироустройства…

Нет, поэзия импульсивна, она связана с сотрясениями земли! Она осуждает внешнюю сторону вещей, поворачивается спиной ко лжи и соглашательству. Помню, как однажды мы были на факультете Медицины и, при содействии одного нашего друга, украли руку у одного трупа. Мы спрятали ее в рукаве пальто и развлекались тем, что протягивали эту мертвую руку людям в знак приветствия. Никто не осмеливался прокомментировать, что она холодная, безжизненная, потому что никто не хотел признавать неприкрытую реальность - того, что эта часть тела была мертва. Рассказывая об этом, я отдаю себе отчет в том, что в некотором роде, исповедуюсь. Я знаю, что все это может показаться причудливым. Для нас это, конечно, была игра, но в то же время, это был глубоко драматический акт! Этот акт создавал другую реальность в самом лоне повседневной реальности. Он позволял нам выйти на новый уровень, я продолжаю верить в то, что благодаря новым актам открывается дверь в новое измерение.

Акт, задуманный таким образом, имеет ли он очищающую и терапевтическую ценность?

Конечно, да! Если хотите, наша личная история состоит из слов и актов. Большую часть времени люди довольствуются маленькими, безобидными актами, до тех пор, пока однажды их не “прорвет” и, бесконтрольно, они не придут в ярость, не разрушат все вокруг, не произнесут оскорбления, не предадутся насилию и преступлению… Если бы потенциальный преступник знал бы о поэтическом акте, он бы смог сублимировать свои смертоносные действия в эквивалентом акте на сцене.

Но это могло бы привести к определенным крайностям, не лишенным риска…

Конечно. Общество установило преграды, чтобы чувство страха и его выражение, насилие, не возникали по любому поводу. Поэтому, когда производится акт, отличающийся от привычных, запрограммированных действий, важно делать его осознанно, заведомо оценивать и принимать последствия. Реализация акта – это процесс сознательный, который направлен на добровольное создание трещины в смертельном порядке, поддерживаемом обществом, а не импульсивное проявление слепого бунта. Не следует отождествляться с поэтическим актом, ни оставаться под влиянием энергий, которые он высвобождает. Бретон (Bretón), например, попал в ловушку, когда, под влиянием собственного энтузиазма, объявил, что истинный поэтический акт состоит в том, чтобы выйти на улицу, вооружившись револьвером, и стрелять по людям. Он об этом очень пожалел, впоследствии. И о том, что не было никакой возможности действовать! Но само по себе, это заявление было признаком порыва. Поэтический акт позволяет выражать энергии, обычно, подавленные или спящие глубоко внутри нас. Неосознанный акт – это открытая дверь для вандализма и насилия. Когда толпа в ярости, когда вырождаются манифестации, когда люди начинают поджигать автомобили или бросаться камнями, это также свидетельствует о подавленных энергиях. Но эти проявления нельзя квалифицировать как поэтический акт.

Осознавали ли это Вы и Ваши последователи?

Сомнения вкрались после того, как мы наблюдали опасные акты, совершенные индивидуумами с особо горячим темпераментом. Мы с друзьями были в шоке от этих опытов, и это заставило нас серьезно задуматься. Японское хайку дало нам ключ: один студент показал учителю свое стихотворение, в котором говорилось:

Бабочка:
я оставил ее без крыльев
и она превратилась в перец!

Ответ учителя последовал незамедлительно: ”Нет, нет, не так, позволь мне исправить твое стихотворение”:

Перец:
я дал ему крылья
и он превратился в бабочку!

Урок ясен: поэтический акт должен быть положительным, двигаться в направлении созидания, а не разрушения…

Однако, часто бывает необходимо разрушить, чтобы потом иметь возможность построить…

Да, но следите за тем, чтобы разрушение не стало самоцелью! Акт – это действие, а не вандальская реакция.

В таком случае, как бы Вы классифицировали некоторые из ”актов”, которые упоминались ранее?

Многие из них, в действительности, были не актами, а реакциями, или, скажем так, более или менее неуклюжими попытками в направлении того, что достойно носить имя акта. Это заставило меня пережить экзамен совести. Я ясно понял, что вместо того, чтобы опустошить все ящики моего отца, мы должны были перейти к другим действиям – к наполнению их носками, и заполненные ящики сделали бы мечту отца реальностью. Вместо того, чтобы положить червей в постель моих родителей, мы должны были ее набить битком шоколадными монетами, обернутыми в золотую бумагу. Вместо того, чтобы играть поминки своей матери, мы должны были изобразить сцену, где ею могли бы любоваться во всем ее торжестве, как Пресвятой Девой Марией перед взятием в небесную славу. Шок, вызываемый актом, должен быть позитивным.

После всего этого, чувствовали ли вы вину, испытывали ли какие-нибудь сожаления?

Нет, и я до сих пор повторяю, что вина бессмысленна. Ошибка допускается при условии, что она совершена один раз и в искреннем стремлении к знанию. Это – естественное состояние человека, человек ищет знание, а что такое человек ищущий, кроме как, по определению, существо блуждающее?  Ошибка является неотъемлемой частью пути. Оставим эти негативные опыты, но без какого-либо сожаления. Мы открыли дверь к истинному поэтическому акту. Чтобы сделать омлет, надо разбить яйца.

(*) Перевод с испанского Н.Потопаева (lilu)