Алехандро Ходоровски. Психомагия. Поэтический акт (ч.1) (Alejandro Jodorowsky. Psicomagia. El acto poético)

СОДЕРЖАНИЕ (*)

Аннотация 

ПРОЛОГ (Алехандро Ходоровский)

ПСИХОМАГИЯ
Психомагия. Очерки о панической терапии
Вступительное слово (Жиль Фарсе)  
Поэтический акт(ЧАСТЬ 1 ) (ЧАСТЬ 2 )
Театральный акт
Акт сновидений
Магический акт
Психомагический акт
Некоторые психомагические акты
Краткий психомагический сборник
Власть воображения
Лекции для мутантов
Предисловие (Хавьер Эстебан)
Ключи к душе
Обелиск жизни
Невидимый мост
Видения
Искусство исцеления
Понимание жизни
Ускоренный курс креативности
Введение
Упражнения для воображения
Техники воображения
Применение терапевтических практик
Приложение. Психомагия: применение поэзии для лечения  болезней ума
Мартин Бакеро

Поэтический акт

Полагаю, что рождение того, что Вы называете психомагия, явилось откликом на некую потребность…

Действительно, так и было. В те времена, когда моей основной сферой деятельности было таро, хотя бы двоим людям в день, из тех, что приходили ко мне на прием, я трактовал карты…

Вы предсказывали им будущее?

Вовсе нет! Я не верю в реальную возможность предсказания будущего, поскольку в момент, когда видишь будущее, ты его изменяешь или создаешь. Тот, кто предсказывает событие, его провоцирует, это то, что в социальной психологии называется ”автоматическое выполнение предсказаний”. У меня есть текст Anne Ancelin Schutzberger, преподавателя из Университета Ниццы, который описывает именно это явление: ”Если внимательно проанализировать прошлое некоторого количества тяжелых онкологических больных, можно выяснить, что речь идет во многих случаях о людях, которые в детстве сами себе сделали прогноз, разработали бессознательный ”жизненный сценарий” (о себе или о своих семьях), связанный со своей жизнью или со своей смертью, иногда, указывая даже дату, время, день и возраст, и затем эти люди эффективным образом оказываются именно в этой ситуации умирающих. Например, в 33 года – в возрасте Иисуса Христа или в 45, когда умер его отец или мать или когда его ребенку исполнилось 7 лет. Потому что в этом возрасте он остался сиротой. Все это примеры своего рода автоматической реализации предсказаний, личных или семейных”. Таким же образом, как отмечает Розенталь, если преподаватель ожидает, что студент плох, то так оно и будет, и наиболее вероятно, что тут ничего не изменится. И наоборот, если учитель считает ученика умным, хоть и застенчивым, и предполагает, что несмотря на это, он будет прогрессировать, ребенок начнет прогрессировать… Это – удивительное открытие, но оно было подтверждено во многих случаях, в достаточном количестве, чтобы вызвать сильное недоверие к тем, кто под предлогом обладания сверхъестественными способностями, позволяют себе делать предсказания, которые подсознательное консультируемого воспримет как личные желания, и что приведет в итоге к повиновению приказам провидца. Результатом этого будет то, что консультируемый воспримет эти предсказания как задачу для исполнения, и последствия предсказаний окажутся значительно страшнее. Каждое предсказание – это захват власти, с помощью которой провидец получает удовольствие, предвосхищая судьбы, смещая, таким образом, естественный ход жизни.

Но почему этот феномен должен иметь непременно плохие последствия? Что Вы тогда думаете о провидцах, которые дают позитивные предсказания, - благополучие, плодовитость и прочие блага?

Это также предполагает власть и управление. В противном случае я абсолютно убежден, что под вывеской ”профессиональный ясновидящий” скрываются, за редким исключением, неуравновешенные, бесчестные и сумасшедшие индивидуумы. В принципе, надежными могут быть только предсказания настоящего святого… Этим объясняется то, почему я отказываюсь заниматься ясновидением.

Вернемся к истокам психомагии и к Вашей деятельности таролога. В чем тогда состоит Ваша практика?

Я рассматривал таро как средство для проецирования и структурирования человеческих потребностей и для возможности распознать, где находится его проблемы. Хорошо известно, что даже слабо осознаваемая или мало изученная проблема уже содержит в себе набросок ее решения. Работая со мной, люди осознавали свою идентичность, свои проблемы, то, что заставило их так поступать. Я провел их через генеалогическое дерево, чтобы показать им древний источник некоторых их жизненных трудностей. Тем не менее, я вскоре пришел к выводу, что не может быть никакого истинного исцеления без того, чтобы заставить их предпринять конкретные действия. Для того, чтобы консультация имела терапевтический эффект, ее результатом должен был быть некий творческий акт, производимый в сфере.их реальной жизни. Чтобы этого достичь, я должен был указать пришедшим ко мне одно-два действия для выполнения. Клиент и я должны были, при полном взаимном согласии, определить очень четкую схему действий. Вот таким образом я пришел к практике психомагии.

Вы практиковали эту терапию в течение десятилетия и достигли абсолютно убедительных результатов. Каким образом Вы придумали ее?

Такие вещи не придумываются, их наблюдают в процессе их рождения. Но это рождение имеет очень глубокие корни.

До того, как мы перейдем к деталям психомагии, к исследованию Ваших взаимоотношений с психоанализом, к описанию конкретных актов или погрузимся в письма,  которые Вам написали Ваши клиенты, было бы интересно обратиться к этим корням.

Первое, что пришло мне на помощь, была поэзия, мои контакты с поэтами в сороковые годы… Я имел счастье родиться в Чили, хотя запросто мог бы родиться и в другом месте. Если бы не русско-японская война, которая происходила в то время, мои бабушка и дедушка не эмигрировали бы, и я бы наверняка родился в России. С другой стороны, почему корабль, на который мы погрузились, привез нас именно в Чили? Мне нравится думать, что мы заранее выбираем свою судьбу, и что ничто, что с нами происходит, не является результатом случая. Таким образом, если это не случайность, значит все имеет смысл. Для меня, моя встреча с поэзией это то, что обусловило мое рождение в Чили.

Тем не менее, нельзя сказать, чтобы Чили обладала какой-то исключительностью в плане поэзии…

Нет, поэты существуют везде. Но поэтическая жизнь, напротив, является редким даром. В каких странах существует атмосфера действительно поэтическая? Без сомнения, древний Китай был землей поэзии. Но думаю, что в пятидесятые годы поэтическая жизнь Чили была не сравнима ни с никакой другой страной.

Не могли бы Вы пояснить эту мысль?

Поэзия пронизывала все: образование, политику, культурную жизнь… Сам народ жил, погруженный в поэзию. Причиной тому был темперамент самих чилийцев и особенно, влияние пяти наших поэтов, которые трансформировались для меня в подобие архетипов. Именно они повлияли на мое формирование с самого начала. Наиболее известный из них – ни много ни мало как сам Пабло Неруда, человек активный политически, энергичный, плодовитый писатель, и кроме того, живший жизнью истинного поэта.

Что означает “жить как истинный поэт”?

В первую очередь, не бояться, иметь смелость отдавать другим, уметь жить с размахом. Неруда построил свой дом в виде замка, собрав вокруг себя целое поселение, он был сенатором и чуть не стал президентом республики… Посвятил свою жизнь Коммунистической Партии, потому что, будучи идеалистом, действительно  хотел произвести социальную революцию, построить более совершенный мир…И его поэзия отразилась на всей чилийской молодежи. В Чили даже пьяницы на грандиозных застольях декламировали Неруду! Его стихи читали как в школах, так и на улице. Каждый хотел быть поэтом, как он. Не только учащиеся, но и рабочие и даже пьяницы разговаривали в стихах! В его текстах можно было уловить всю сумасшедшую атмосферу жизни страны.
Послушайте эти стихи, которые мне приходят на ум, и которые мы декламировали хором в пору, когда мы были студентами университета, насыщая себя патриотическим вином нашей чилийской земли:

Так случилось, у меня устали ноги и ногти
и моя кожа и моя тень устали.
Так случилось, я устал быть человеком.
И всё же я был бы рад
до смерти напугать нотариуса сорванной лилией
или прихлопнуть монашку своим собственным ухом.
Было бы просто
прекрасно
бродить по улицам, размахивая зелёным ножом,
и кричать, кричать, пока не замёрзнешь.


Sucede que me canso de mis pies y mis uñas
y mi pelo y mi sombra.
Sucede que me canso de ser hombre.
Sin embargo sería delicioso
asustar a un notario con un lirio cortado
o dar muerte a una monja con un golpe de oreja.
Sería bello
ir por las calles con un cuchillo verde
y dando gritos hasta morir de frío.

(Пабло Неруда. Отрывок из Walking around, пер. с испанского В.Столбова, - прим. переводчика)

Кроме Неруды, снискавшего мировую славу, другие четыре поэта обладали первостепенной значимостью. Висенте Уидобро (Vicente Huidobro), выходец из среднего класса, во всяком случае, более скромного, чем Неруда. Его мать знала все французские литературные салоны, и он получил очень серьезное художественное образование, поэтому его поэзия, обладающая особой красотой и элегантностью, проникла во все уголки страны. Мы все мечтали о Европе, о культуре…Уидобро преподал нам серьезный урок эстетики. В качестве примера, я прочитаю тебе этот фрагмент из лекции, прочитанной поэтом в Мадриде, за три года до появления манифеста сюрреализма:

“Помимо грамматического значения языка, существует другое значение, магическое, - единственное, которое нас интересует. Поэт мыслит вне существующего мира, - там, где он должен был бы существовать…Ценность поэтического языка находится в прямой зависимости от удаленности от того языка, на котором все говорят… Язык превращается в церемониал заклятия и является во всем блеске своей первозданной наготы, чуждый  любому изначально обусловленному одеянию… Поэзия – это ни что иное, как последний горизонт, который, в свою очередь, является гранью, где соприкасаются крайности, где нет места ни противоречиям, ни сомнениям. Вблизи этой границы привычная цепь событий ломает свою логику, и, с другой стороны, именно там начинаются земли поэта и там же воссоздается новая логика. Поэт протягивает вам руку, чтобы провести еще дальше, за линию горизонта, поднять над вершиной пирамиды, за пределы понятий правды и лжи, за пределы жизни и смерти, за пределы пространства и времени, за пределы разума и воображения, за пределы духа и материи… В его горле – неугасимый огонь”.

Еще была женщина, Габриэла Мистраль (Gabriela Mistral). На вид она была дама сухая, суровая и далекая от чувственной поэзии. Она преподавала в государственных школах, и эта миниатюрная воспитательница трансформировалась для нас в символ мира. Она научила нас нравственной требовательности в отношении к боли мира. Габриэла Мистраль была для чилийцев своего рода гуру, очень мистической, образом универсальной матери. Она говорила о Боге, но свидетельствовала о вере такой строгости… Послушай отрывки из ее ”Молитвы Учительницы” (Учительница – естественно, в понятии воспитатель):

Господь!  Ты,  учивший нас, прости, что я учу; что ношу звание учителя,
которое ты носил на земле… Учитель,  сделай  мое  усердие  постоянным, а разочарование преходящим. Вырви  из  моей души нечистую жажду возмездия, которая все еще смущает меня, мелочное  желание  протеста,  которое  возникает  во  мне, когда меня ранят… Сделай меня сильной, несмотря на мою  женскую  беспомощность,
беспомощность  бедной  женщины;  дай  мне  презирать всякую нечистую власть,
всякое  насилие,  если только оно совершится не по твоей воле, озаряющей мою
жизнь… Дай  мне  простоту  и  дай  мне  глубину; избавь мой ежедневный урок от
сложности и пустоты… Пусть  рука  моя  будет  легкой,  когда  я наказываю, и нежной, когда я ласкаю.  (перевод О.Савича )

Четвертого звали Пабло де Роха (Pablo de Rokha). Он также был существом могучим, своего рода, боксером от поэзии, о котором ходили самые сумасшедшие слухи. С его именем связывались покушения анархистов, мошенничества… Он был фактически дадаистом экспрессионистом, который привнес в Чили культурную провокацию. Он был неугомонным, способным нанести обиду, и в литературных кругах распространял атмосферу ужаса и черноты. Этих фраз, вольных как залпы салюта, должно быть достаточно, чтобы дать тебе представление о его бешеной горячности:

“Подожгите поэму, обезглавьте поэму... Возьмите любой матерьял. как звезды берут средь червей… Покуда живут Небеса Господни в теле людском… Ты, ты станешь центром для Бога, словно секс, будешь центром Его… Тело Бога стонет в моих потрохах.  Я буду Вечность глушить прикладом ружья своего”

И, наконец, пятого звали Никанор Парра (Nicanor Parra). Выходец из сельской глубинки, он поднялся по образовательной лестнице до уровня университета, стал профессором высшей школы и стал олицетворением умного, интеллигентного поэта. Он познакомил нас с Виттгенштейном (Wittgenstein), представителем Венского кружка, с личным дневником Кафки. Его сексуальная жизнь была очень южноамериканской.

Что это значит?

Южноамериканцы сходят с ума от блондинок. Периодически Парра ездил в Швецию и возвращался оттуда со шведкой. Видеть его рядом с потрясающей блондинкой было завораживающе… Затем он разводился, снова ехал в Швецию и возвращался оттуда с новым созданием. Помимо своего интеллектуального влияния, он привнес юмор в чилийскую поэзию, он был первым, кто привнес в нее комический элемент. Создавая антипоэзию, он дедраматизировал этот вид искусства. У меня здесь есть отрывок из “Заметок писателю”  Парра:

Моя поэзия запросто может ни к чему не привести:
“Все улыбки в этой книге фальшивые!” – прокомментируют мои недоброжелатели
“Ее слезы – искусственны!”
“Вместо вздохов над ее страницами - зеваешь”
“Автор призывает”
“Топать ножками как младенец и чихать”
 Согласен: я призываю вас сжечь все свои корабли,
Собираюсь, как финикийцы, создать свой собственный алфавит
“К чему тогда беспокоить публику?” – спросят меня друзья читатели,
“Если автор дискредитирует свои собственные сочинения,
Что можно ожидать от них!”
Осторожно, я – ничего не дискредитирую
Скорее, наоборот, я возвышаю свою точку зрения,
Я горжусь своими ограничениями
Я возвышаю до небес свои творения
Птицы Аристофана
Похоронили в своих собственных головах
Тела своих родителей
(Каждая птица была настоящим летающим кладбищем)
Как я погляжу,
Пришла пора модернизировать эту церемонию
И я хороню свои перья в головах господ читателей!

Я понимаю, эти пять личностей оставили след в душе того юноши, которым вы были тогда…

Они были живыми, живыми и борцами! Они были лучшими в мире врагами, проводившими целые дни в перебранках и обмене оскорблениями… Пабло де Роха, например, опубликовал открытое письмо Висенте Уидобро, в котором восклицал: ”Я уже начинаю уставать от всей этой истории, мой маленький Винсентик. И напротив, я – не из тех трусов, которые готовы поколотить курицу только за то, что она прокукарекала, что снесла яйцо в Европе”. Ты знаешь, что он сказал о Неруде? “Пабло Неруда – не коммунист, он – нерудист, последний из нерудистов, возможно, единственный…”

Эти люди страдали, они не боялись жить своей страстью. Что касается нас, - мы бросались то в объятия одного, то другого… Мы были погружены в поэзию с утра до ночи, она действительно находилась в центре наших жизней. Эти пять поэтов представляли для нас алхимическую мандалу: Неруда был водой, Пара – воздухом, Де Роха – огнем, Габриэла Мистраль – землей, и Уидобро – в центре – был квинтэссенцией. Мы хотели выйти за рамки наших предшественников, которые, впрочем, уже предвосхитили наши поиски.

Каким образом?

Все эти поэты реализовывали действия (акты – прим. перев.) Уидобро говорил: ”Зачем вы воспеваете розу, о, поэты! – Заставьте ее расти прямо в поэме!”; Неруда соблазнил женщину из народа, пообещав ей удивительный подарок, а затем показал ей лимон размером с тыкву. Они начали выходить из литературы, чтобы участвовать в актах повседневной жизни, со свойственной поэтам поступью – эстетичной и мятежной одновременно.

И вы, с вашими друзьями, хотели шагнуть дальше в этом направлении.

Мне повезло оказаться одного возраста со знаменитым поэтом Энрике Лиином (Enrique Lihn), которого сейчас уже нет в живых. Однажды нам с ним и другими нашими друзьями попалась на глаза фраза, в книге об итальянском футуризме, вдохновляющая фраза Маринетти: ”Поэзия – это действие (акт, - прим. перев.)” . С этого момента мы начали уделять больше внимание действию, а не самому тексту. Года три-четыре мы посвящали себя полностью реализации поэтических актов. Мы не думали ни о чем, кроме них целых день. 

В чем состояли эти акты?

Например, Лин и я, однажды, решили идти только по прямой линии, ни разу не сворачивая. Мы шли по улице и уперлись в дерево. Вместо того, чтобы его обогнуть, мы перебрались через него, согласно нашей договоренности идти всегда прямо; если нам по дороге попадалась машина, мы забирались на нее и шли по ее крыше… Если упирались в дом, то звонили в звонок, заходили через дверь и выходили там, где могли, иногда и через окно. Самым важным было постоянно придерживаться прямой и не обращать внимания ни на какие препятствия так, как если бы их вовсе не было.

Это должно было бы привести и к большим проблемам…

Абсолютно нет, почему? Ты забываешь, что Чили была страной поэтической. Помню, как мы позвонили в один дом и объяснили сеньоре, что мы – “поэты в действии” и поэтому должны пересечь ее дом по прямой. Она все прекрасно поняла и позволила пройти через черный ход. Это пересечение города по прямой линии стало для нас большим жизненным опытом в том смысле, что нам удалось справиться со всеми препятствиями.

Продолжение следует...

(*) Перевод с испанского Н.Потопаева (lilu)